ЧИТАТЬ ИНТЕРВЬЮ СНАЧАЛА ЦЕЛИКОМ
АТ: Нет. Во время войны любовь к семье была неотделима от любви к Родине.
РМ: Я заметил, что в вашей книге «Ёкарэн» («Базовый курс») постоянно встречается символ цветка вишни (сакуры). Не смотря на то, что это традиционный и крайне популярный в японской литературе и поэзии символ, его постоянное упоминание в контексте военного времени кажется достаточно удивительным. Словосочетание «цветок вишни» встречается в военном гимне, в названии подразделения и самолета. Была даже медаль сделанная в форме цветка вишни. Как вы думаете, какова связь между японцами, цветком сакуры и ментальностью камикадзе?
АТ: Я думаю, цветок вишни символизирует отрешенность от жизни, которая является частью японской эстетики. Цветки сакуры просты, их существование мимолетно, кажется, что они добровольно принимают свою судьбу исчезая. Отметить эту простоту и непостоянство — уникальная японская черта, что, я думаю, во многом объясняет ту покорность с которой становились камикадзе (прим.: во время Второй мировой войны, японский глагол «тиру» («разлетаться») часто использовали как метафору для самоубийственных миссий: «это естественно и неизбежно, также, как лепестки цветка разлетаются на ветру»).
РМ: Что вы и другие кандидаты в камикадзе, которым не довелось выполнить свою миссию, думаете о тех, кто совершил вылет?
АТ: Я задавал этот вопрос многим «экс-камикадзе», с которыми познакомился через бюллетень, что я издаю, и ответы были разными. Кто-то считал, что обязан жизнью тем, кто вылетел, так как по общему правилу в случае болезни или ранения кандидата, его место должен был занять следующий в очереди пилот. Эти чувства терзают их и по сей день. Но суть в том, что это было неизбежно. У всех нас было единое видение миссии камикадзе как своей судьбы и не в наших силах было остановить войну. Многие из нас продолжают посещать мемориальные службы, посвященные памяти павших товарищей, но я думаю такие встречи дают нам также возможность поделиться, обычно подавляемым, чувством обиды. Для меня самое мучительное осознавать то, насколько драматически моей жизни пришлось дважды измениться всего за два года в независимости от моей воли. Первый раз — когда наша школа в рамках префектурного призыва записала нас всех добровольцами в армию. Второй — когда я выжил, вопреки моей внутренней готовности умереть.
РМ: Когда вы впервые увидели новости о теракте 11 сентября в США, возникли ли у вас ассоциации с камикадзе?
АТ: Я никогда не думал о связи между терроризмом и действиями камикадзе, пока кто-то не сказал мне подобное. Тогда я подумал: «Как можно сравнивать случайную атаку на гражданских с военной операцией, целями которой являлись корабли противника!?». К тому же они совершенно различны с технической точки зрения. Однако потом мне стали приводить некоторые сходства: к примеру то, что и террористы совершившие атаки 11 сентября и камикадзе пошли на сознательный акт самоуничтожения из-за своих убеждений. Наш император считался живым божеством и почитался соответствующе…
РМ: Было ли у камикадзе четкое видение лучшего мира, куда они попадут после выполнения своей миссии? Говорят, что у террористов взорвавших Башни-близнецы была очень четкая картинка: после гибели он все попадут в райские кущи, где их будут ждать девственницы и все в таком духе.
АТ: В популярном военном гимне тех лет «Доуки-но-сакура» («Вишневый цветок товарищей»), была строчка: «В цветущей столице святилища Ясукуни мы расцветем на весенних деревьях чтобы увидеть друг-друга». Не думаю, что раем для нас представлялось именно святилище Ясукуни, но в целом мы представляли, что после смерти наши души окажутся в святилище, и мы сможем вновь встретить наших павших товарищей.
РМ: Можете вспомнить какие-нибудь мифы о камикадзе? Абсурдные слухи и инсинуации?
АТ: Мне не по себе каждый раз когда я слышу как слово «камикадзе» употребляют как синоним безумия и безрассудства. С другой стороны мы действительно мало сделали чтобы развенчать этот миф. Многие из нас годами скрывали свое прошлое в качестве кандидатов в камикадзе потому что пост-империалистическое общество быстро заняло враждебную позицию ко всему что связано с камикадзе. Некоторые из нас не могли устроиться в школу, либо же вообще найти работу после войны. Есть даже такой термин «Синдром подразделения специальных атак», которым называют экс-членов отрядов специальных атак, морально сломленных, от того что упустили свой шанс умереть с честью и не нашедших никакой другой цели в жизни. В моем случае, смотря на серию всё более темнеющих картин, написанных мною после войны, я осознал что мои воспоминания о камикадзе также тускнеют. Тогда я начал свое исследование в попытке «воссоздать полную картину», одновременно с этим я стал пробовать себя в качестве писателя. Что до моих картин — их тематика осталась неизменна.
РМ: Что побудило вас начать издавать бюллетень?
АТ: Прошло почти двадцать лет, но я рассматриваю эту работу как продолжение моей книги «Ёкарэн», потому что она служит той же цели — выразить то, что как грязь лежит на самом дне моего сердца. В с своем творчестве я нашел широкую поддержку среди людей моего поколения, разделяющих те же эмоциональные проблемы. А в последнее время я также мотивирован желанием рассказывать молодежи о войне со страниц моего бюллетеня.
КОНЕЦ.
_____
Источник: http://www.cabinetmagazin
Перевод: moBstr
_____
PS: К герою статьи может возникнуть даже некоторое сочувствие, однако не стоит забывать, что из себя представляет национализм и к чему он приводит. Ниже — одна из многих фотографий тех лет, далеко не самая страшная, но передающая дух времени:
_____
Если данная статья была Вам интересна, пожалуйста, вступайте в нашу группу на Subscribe
или в соцсетях:
Facebook | Twitter | Мой мир | ВКонтакте | Одноклассники | Google+
Огромное спасибо! ＼(●＾ω＾●)/
_____